Звёздный городок – Гость: Елена Степаненко
20 мая 2021. “Звёздный городок”
Галина Голдберг: Друзья, всем большой-большой привет. Сегодня в «Звездном городке» человек, которого я лично очень обожаю. Всем привет. Меня зовут Галя Голдберг. Леночка! Лена Степаненко сегодня заехала к нам в «Звездный городок». Привет, моя хорошая!
Елена Степаненко: Привет, привет, Галюня, моя хорошая! Да, прямо заехала, прямо вот залетела, без «ковида», без всех этих ограничений я к тебе залетела в «Звездный городок»! Очень рада! Привет!
Галина Голдберг: Привет, привет. Я очень рада. Ты знаешь, что у нас здесь не носят маски, нет никаких ограничений, никто никого ни на что…
Елена Степаненко: Да ладно! Да ладно! У нас тоже не носят маски, нет никаких ограничений. Все ходят, смеются, радуются, потому что в Москве 32 градуса тепла!
Галина Голдберг: Ничего себе! Вот я хотела спросить. Знаешь, вот мы всегда спрашиваем, когда начинаем свой «Звездной городок», где кто находится, что наши слушатели могли представить. Ты где сейчас находишься вот физически?
Елена Степаненко: Я сейчас заехала к подруге на квартире, потому что я до себя доехать не могла. У нас в Москве десятибалльные пробки. Пошел дождь. А ты знаешь, когда у нас в Москве дождь, вся Москва становится. Вот просто все раз и встали! И я вот так вот крутилась, никак к себе не могла доехать. Доехала на Ростовскую набережную, кричу: «Таня! Пусти меня! Мне срочно надо! Я опаздываю к Галюне в Нью-Йорк!» Она говорит: «А как ты долетишь?» Я говорю: «Тань, перестань, ты тупая, что ли? По телефону долечу!» Она говорит: «Ну давай!» Так, всем тихо! Кошки, собаки, дети – все быстро в чулан и молчать! И молчать!
Вот прибежала. Слава богу, успела, Галюня, слава богу.
Галина Голдберг: Леночка, я тебе очень благодарна. Мы не будем притворяться, что мы не знакомы лично.
Елена Степаненко: Да, а что нам притворяться? Вот нам с собой еще притворяться. Галя, ты кто? Лена, а ты кто? Нет, мы притворяться не будем. Мы прямо так в прямом эфире скажем, что мы любим друг друга давно!
Галина Голдберг: Давно.
Елена Степаненко: А как Галя смеется, вы все знали бы. Если бы она жила не в Нью-Йорке, а в России, я бы ее возила на каждый мой концерт.
Галина Голдберг: Клянусь, я тебя обожаю.
Елена Степаненко: И приплачивала бы за твой любимый смех!
Галина Голдберг: Да что ты, я бы за тобой… Я хочу сказать, что от Лены можно заряжать телефоны, батарейки.
Елена Степаненко: Да, да.
Галина Голдберг: Лена – это такая атомная электростанция. Когда ты находишься рядом, это что-то невероятное. От нее исходит какая-то энергия, энергия. Она куда-то все время бежит! Я должна куда-то, куда-то. Я никогда…
Я должна рассказать вам один случай, когда мы сидели в одном милом ресторанчике в Москве.
Елена Степаненко: Он назывался «Воронеж». Или ты хочешь про Америку рассказать?
Галина Голдберг: Нет, подожди, про Москву. Это был не «Воронеж». Ты даже не знаешь, какую историю я хочу рассказать!
Елена Степаненко: Я, конечно, не знаю.
Галина Голдберг: Это был ресторан недалеко от Храма Христа Спасителя. Мы сидели. Все было так спокойно. Мы все ели. И вдруг Лена говорит: «Так, быстро, все, все закончили есть! Быстро, встали, побежали! Куда побежали? Зачем побежали? Что побежали? И Лена всех нас собрала! Мы побежали на набережную запускать какие-то шары!
Елена Степаненко: Да, да! Это запускать желание надо было. Это был какой-то… У меня подружка, Наташка Кучер. И это был день какой-то богини Макош. Я не знаю, какой Макош. Но надо было в свою грудь положить яблоки, загадать желание и бросать их в воду, сзади, не оборачиваясь. Я говорю: «Быстро!» А надо было до четырех дня. Мы побежали на этот Патриарший мост. И главное, бегут все, груди трясутся.
Галина Голдберг: Я помню это.
Елена Степаненко: Яблоки-то мы нашли больших размеров.
Галина Голдберг: Чтобы нам под грудь было под стать.
Елена Степаненко: Да. Нас, по-моему, было восемь девчонок. Другие вытащили яблоки. Мужик идет и говорит: «Что происходит?» А мы говорим: «Яблочный спас!» Это я вспомнило, так было, Галюня, да.
Галина Голдберг: Почему я захотела рассказать именно эту историю, Лена так живет. И я тебя за это очень обожаю.
Елена Степаненко: Спасибо, спасибо, дорогая.
Галина Голдберг: Мы начали с твоей песни, которая называется «Веселая, красивая».
Елена Степаненко: Это был у меня бенефис. Я думаю, как его назвать. Продюсер канала «Россия» сначала хотеть назвать «Веселая вдова». Я говорю: «Рановато». О, вот началось.
Я говорю: «Ну давайте назовем «веселая» и еще какой-нибудь синоним». Он говорит: «Ну тогда красивая, молодая, красивая». Думали-думали, и канал «Россия» назвал так. Веселая, красивая. Я согласилась. А что не согласиться, если я правда веселая, а красивая – если народ так решил, то и красивая.
Галина Голдберг: Это правда. Знаешь, нет лучших двух слов, которыми можно тебя охарактеризовать, потому что это отличное попадание. Зная тебя, человека, с которым… Причем красивая – это не только понятие твоей внешности. Все, что вокруг тебя, все красивое.
Елена Степаненко: Спасибо. А не получится, что у нас, как в пословице, кукушка хвалит петуха за то, что петух хвалит кукушку или что-то такое.
Галина Голдберг: Просто собрались в эфире и просто хвалим друг друга. Пусть знают, что мы любим друг друга.
Елена Степаненко: Нет, любовь – это самое главное чувство, которое должно быть в человеке. А как без любви?
Галина Голдберг: Правда, я клянусь. Но немногие люди знают тебя с той стороны, с которой знаю я. И я решила поделиться этим с разными слушателями. Все знают Лену Степаненко, которая выступает на сцене, которая рассказывает свои монологи, в которых ты почему-то… Но к этому мы вернемся. Я хотела не об этом. Которая рассказывает о каких-то странных мужчинах, которые…
Елена Степаненко: Они не странные. Я считаю, что я просто… Мы давай скажем, что все-таки я уже не так молода.
Галина Голдберг: Да ладно тебе.
Елена Степаненко: Как кажется. И рассказываю об этой жизни. Это вообще советская эстрада. И такая была Миронова-Менакер там. Это как бы я продолжаю этот тип. И женщина во всех жизненных предлагаемых обстоятельствах, какая она есть. Она бывает веселая, грустная, непонятливая, резкая. Как мы все в жизни. Мы же в жизни, женщины, какие? Мы что видим, то и поем.
Галина Голдберг: Конечно.
Елена Степаненко: И конечно, в нашей жизни мужчины, каких мы себе видим, как мы их представляем, и все. Конечно, на моих концертах больший процент женщин, но мужчины, кстати, тоже приходят и смеются. И если они не смеются, жена рядом сидит, толкает его в бок: «Чего не смеешься? А ну смейся». Она и там тоже командует.
Галина Голдберг: Я стала смотреть… Раз уж мы стали про это говорить, ладно, потом расскажу, за что я еще тебя люблю. Я стала смотреть твои бенефисы. И я с удивлением увидела, что публика на твоих концертах есть и довольно молодая. Меня, если честно, это удивило. Мне казалось, что жанр, в котором ты работаешь, все-таки для публики, которая ну точно за 50 даже.
Елена Степаненко: За 40, за 50, в общем, 90. Ты думала, что… Нет, Галечка.
Галина Голдберг: Такие дезертиры с кладбища, я думала, приходят и все.
Елена Степаненко: Да, с кладбища приходят и говорят: «Что-то нам на кладбище грустновато. Пойдем на концерт Степаненко сходим».
Галина Голдберг: Да, честно. А тут, оп, и смотрю, мои ровесники сидят и даже помладше.
А чего это вдруг они там все собрались? Как это? Что ты с ними такое делаешь, Ленка?
Елена Степаненко: Понимаешь, дело все в том, что я тоже думаю, что время уже уходит, и сейчас Comedy Club и этот юмор, стендап. Но не знаю. Может быть, мамы и папы говорят, а дети идут.
Я иногда думаю, особенно когда на отдыхе, Сочи, южные города, деться некуда, и люди идут.
Галина Голдберг: От безысходности, думаешь?
Елена Степаненко: Столько развлечений, куда можно потратить деньги, и как мы всегда говорим, что зритель голосует за артиста ногами. Если он пришел, он пришел. Его же никто не тянул, он сам вынимает деньги, платит и идет на концерт. Поэтому тут такая история. Я так и подумала, что как закончит зритель ходить, так и я закончу.
А пока есть, пока собираются полные залы, чего не работать? В пандемию, когда все не работали, конечно, все расслабились. Мне некоторые артисты говорят, кто-то у нас впадает в депрессию, концертов нет, вот это все. Я совершенно не впала в депрессию. Я совершенно не выступаю, но и ладно.
Галина Голдберг: Где ты и где депрессия, просто смешно. Я просто тебе хочу сказать, что еще, может быть, оттого что я действительно верующий человек, воцерковленный, у нас так: как Господь управит, так и будет. То, что послано тебе свыше, мы думаем: ну и ладно, ну и хорошо. У меня освободилось больше времени. Я поехала на Валаам, в Тихонову пустынь, в Псково-Печерский монастырь. Я это время провела в духовном поднятии. Это меня не как-то успокоило…. Нет, я и была спокойна, но как-то…
А потом у меня появилась передача «Парад юмора», которую я стала вести и там же выступать. Телевизионная. Мы снимали это все. Пандемийный процесс я прошла очень спокойно и хорошо. Честное слово, не боясь, потому что у меня еще одна передача была. Она, кстати, восемь раз прошла и как-то… Я там ведущая была. Каких-то артистов приглашали, людей с необычными профессиями и все. Может быть, кому-то это было неинтересно. Тем не менее, у меня был пропуск. Я ездила по Москве. Народу вообще нет. Улицы свободные.
Галина Голдберг: Поперек ездила.
Елена Степаненко: Это такой класс. Я совсем по-другому взглянула на город.
Галина Голдберг: Надо сказать, что Лена очень любит водить машину. Лена живет за рулем. Для нее машина – это все.
Елена Степаненко: Это как маленький домик, в котором я еду. Даже когда какие-то пробки, у меня там кассеты, музыка, хоры, песни. Я включаю и слушаю. Все там кричат, пробка, волнуется. Я совершенно не волнуюсь.
Галина Голдберг: Да, для Лены… У меня такое ощущение, я ездила с Леной по Москве в машине. И я знаю, что для тебя твоя машина. Мне почему-то так показалось, исправь меня, я так себе психолог, мне кажется, что это место, где ты как-то прячешься и можешь побыть сама с собой.
Елена Степаненко: Это правда.
Галина Голдберг: Ты села, закрылась, и это твое место, где ты творишь, придумываешь.
Елена Степаненко: Где я очень комфортно себя чувствую. И в то же время я люблю машину как своего друга. Когда я училась ездить на машине, у меня был очень хороший учитель. И он мне сказал: «Вы машину свою должны полюбить. Как вы к ней относитесь, так и она к вам будет относиться». Все говорят, это бесчувственный кусок железа. Но если с ней разговаривать…
Я обязательно с ней здороваюсь. Я говорю: «Красотка моя, здравствуй!» Я в нее сажусь, говорю: «Как ты сегодня? Мне туда надо, я немножко опаздываю. Если можно, пожалуйста…» Я с ней разговариваю. Галя, я тебе клянусь. Я начала машину водить в 1980 году. Прикинь? 41 год. У меня не было ни одной аварии. Ни одной. Поэтому надо машину свою любить. И я очень хорошо к ней отношусь.
Галина Голдберг: Какая у тебя сейчас машина?
Елена Степаненко: У меня она уже давно. У меня «Лексус».
Галина Голдберг: Тот самый «Лексус»?
Елена Степаненко: Да, тот самый «Лексус» 930-й. 330. Обычно бывает 350. Он сделан на Канаду. У всех «Лексусы» сделаны на Европу, а у меня на Канаду, потому что морозы. Может быть, поэтому он такой хороший. Я его люблю. И потом, мне машину освящал такой батюшка. У меня она крещеная, хорошая машина. Я с ней никак не могу расстаться.
А потом, что расставаться? Я к ней привыкла. Она хорошо ходит. Что мне с ней расставаться? Я вообще не понимаю, когда люди меняют машины через два года. Я как к людям привыкаю и не могу расстаться или сказать: «Я вас не знаю, идите лесом». Так и во всем, и с машиной особенно.
Галина Голдберг: Я хотела сказать, кстати, по поводу того, что Лена – очень духовный человек. Все время хочу много о тебе рассказать, о той стороне, которую о тебе не знают.
Елена Степаненко: Ну расскажи, расскажи.
Галина Голдберг: Лена Степаненко – человек… Мне кажется, что ты заложник своего образа в какой-то степени. Все знают Лену ту, которая на сцене.
Елена Степаненко: Ну да.
Галина Голдберг: А Лена – человек совершенно другой. Человек, которого я видела в церкви. Ты же совершенно другая. Лена – очень религиозный и очень духовный человек, который делает очень много для церкви, помогает людям. Я знаю даже тех людей, которым ты помогаешь.
Елена Степаненко: Галюнь, об этом не надо говорить, потому что у нас, у воцерковленных людей, ты сделал это, помог и никогда не жди ответа с другой стороны, кому ты помогла. Это ты делала, это твое дело. Ты не могла поступить иначе. И поэтому я никогда не жду от другой стороны какой-то благодарности, помощи или чего-то. Я считаю, я вижу… Многие мне говорят… Человек с протянутой рукой стоит. Я останавливаюсь. Говорят: «Да что вы им подаете, они это отдают, это целая мафия». Батюшка говорит: «Это неважно. Если у вас есть что положить в протянутую руку, то положите. Вы это сделали для этого человека». А как уже он поступит с тем, что вы ему свое отдали, это он уже за это будет отвечать. Поэтому я всем говорю…
На Смоленке, там дом большой стоит, там всегда жутки пробки. И там всегда очень много людей, которые просят милостыню, к машинам подходят. В основном там мальчишки бегают. То ли цыгане, то ли еще какие-то. И вот они все время просят: «Теть, дай на хлебушек». А у меня ну совсем не было… Но я купила продукты. И у меня лежал хлеб. И я им отдаю этот батон хлеба. Он же на хлебушек просит. Он вот так стоит, взял этот батон, смотрит на меня и говорит: «Тетка, ты что, с ума сошла?» И запустил в меня этим батоном.
Я на него, Галя, совершенно не обиделась. Я говорю: «Какой ты молодец, что ты это сделал». То есть я поняла, во-первых, что ты не голодный. Я вообще этот батон купила для себя, хотела отдать тебе его, но раз ты не голодный, значит я его повезу домой, потому что у меня другого хлеба не было. Вот она истина жизни. Это все нормально.
Галина Голдберг: Хотела сказать, за что я тебя люблю безгранично – за то, что ты никогда не видишь вокруг себя ничего плохого. У тебя вокруг всегда: а все хорошо. У Лена всегда все прекрасно, всегда все хорошо.
Елена Степаненко: Я всегда себе говорю… Мне говорят: «Как хорошо!» Я говорю: «Все хорошо, остальное прекрасно».
Галина Голдберг: И это правда.
Елена Степаненко: Галь, у меня еще есть поговорка. Мне говорят: «Ну как у тебя дела?» Я говорю: «Ты знаешь, так хорошо, даже стыдно сказать. У нас же почему-то люди привыкли все время жаловаться. Не то что жаловаться, а говорить: «И это так, и это так». Почему-то людям кажется, что если ты скажешь, что хорошо, то сглазят другие или что-то подумают. А почему нельзя поделиться… Даже если у тебя не так все хорошо, скажи: «Все хорошо, все прекрасно». Кому интересно выслушивать твои маяты?
Я по жизни вообще не привыкла перекладывать свою нюансы жизни. Все мы живые люди. Всякое бывает. Но зачем это перекладывать на другого человека? Ой, ты знаешь, у меня это, у меня то. Если ты понимаешь, что человек тебе может помочь, тебе нужна его помощь, так он не спрашивает, а ты сама приходишь и говоришь: «У меня такое и такое. Ты могла бы мне помочь?»
Честно говоря, я с этим редко к кому обращаюсь. Я люблю все свои проблемы решать сама. Или не решать.
Галина Голдберг: Само рассосется, знаю.
Елена Степаненко: Да. Когда у тебя по жизни идет какая-то ситуация, и тебе она не очень нравится, я всегда думаю: «Надо ее вот так отложить тихонечко, чтобы она полежала».
На меня однажды произвел впечатление мой друг. Был такой Саша Ширель театровед. Мы как-то вместе подъехали на моей машине. Я его везла домой. Это давно еще было. И он идет и открывает свой почтовый ящик, а там у него вываливается миллион счетов за телефон. Он так поднимает, кладет обратно в ящик, закрывает и говорит: «Ты знаешь, я сегодня на это не рассчитывал». Галя! Ты не представляешь, это произвело на меня фантастическое впечатление! Мы были с ним в таком хорошем настроении, что-то обсуждали, как он статью писал. И вдруг вываливается кипа не оплаченных телефонных счетов.
Галина Голдберг: Слушай, а так можно было? Я теперь тоже так…
Елена Степаненко: И он засунул это назад, в этот же свой ящик и говорит: «Я сегодня на это не рассчитывал». И пошел. У него был пятиэтажный дом. Пешком на четвертый этаж. Я говорю: «Саша, а как ты так сделал?» Он говорит: «Зачем я буду портить себе настроение? Мы в таком хорошем с тобой настроении. Сейчас мне надо будет столько денег. Где я их возьму?» В общем, чудо.
Галина Голдберг: Прекрасно. Ленусь, мы с тобой так заболтались, что совершенно забыли про наших слушателей. Нас, оказывается, тут еще слушают люди.
Елена Степаненко: Галя, интересно, кроме нас двоих кто-то еще нас с тобой слушает?
Галина Голдберг: Представляешь, как оказалось. Весь Нью-Йорк нас слушает.
«Елена Степаненко – лучшая! Мы тебя любим», – вот что пишут наши слушатели.
Елена Степаненко: Ой, спасибо.
Галина Голдберг: Мы даже не сказали, что нам можно писать SMS. 347-241-04-10.
«Лене Степаненко огромный привет. Мы любим ее, всегда смотрим ее концерты. Вы выглядите очень красиво! И дай вам бог здоровья и счастья».
Елена Степаненко: Спасибо, Господи. Благодарю за такие слова. Это очень приятно, спасибо.
Галина Голдберг: Леночка, тут столько любви тебе, вообще просто тебя завалили. «Леночка, вы мой кумир. Храни вас Бог».
Елена Степаненко: Спасибо, Господи. Благодарю. Ой, такие слова. Спасибо, спасибо большое. Галечка, можно мне сказать в ответ всем? Я вам хочу пожелать, мои дорогие, здоровья, счастья, радости.
Галина Голдберг: Мы еще не прощаемся.
Елена Степаненко: И самое главное, чтобы люди не унывали, даже если… У нас действительно такой период, пандемия и все такое. И некоторые люди очень сильно и тяжело болеют. Мне очень много SMS поступает. Я молюсь, я подаю батюшке все время. Мы молимся, потому что на каждого человека эта пандемия, этот «ковид» по-разному влияет. Некоторые у нас даже делали прививки и все равно заболевают. Это такая болезнь, что непонятно, куда и как она входит и как на людей действует.
Галина Голдберг: Ужасно.
Елена Степаненко: Поэтому, мои дорогие, если у вас кто-то или что-то, или вы слышали, кто болеет, главное – не терять оптимизма. Мне врач, который в красной зоне работал, говорит: «Понимаешь, Лен, вот кто хочет бороться, тот выживает. А кто не хочет, он просто не может и не хочет, и не борется. Он, к сожалению, не выживает».
Поэтому я вас прошу, чтобы все оставались бодры духом.
Галина Голдберг: Мы будем очень стараться. Леночка, столько трогательных SMS приходит.
«Доброе утро, желаю Гале и Лене, в первую очередь, здоровья. Остальное купим. С удовольствием бы сделала вам торт. Лора».
Елена Степаненко: Как я люблю сладкое! Я очень люблю.
Галина Голдберг: Лорочка, я вам обещаю, в следующий раз, когда Лена будет здесь в гостях, я вас предупрежу, и мы с Леной с удовольствием уплетем ваш торт, как мы это делаем.
Елена Степаненко: Да, как мы это делаем всегда, когда приезжаем к Галюне и едим торты.
Галина Голдберг: Вот что я хотела вам рассказать с самого начала, но Лена меня сбила. Лена Степаненко окружает себя всегда красотой вокруг. Для Лены очень важно… Вот где Лена появляется, всегда вокруг красота. Для Лены важно, чтобы было все красиво. Мы всегда, когда… Вот Лена была в Нью-Йорке. И с концертом ты была последний раз в Нью-Йорке, да?
Елена Степаненко: Да, я и в Филадельфии была, и в Нью-Йорке была. Да, я с концертом была последний раз.
Галина Голдберг: Когда это было?
Елена Степаненко: Это было два года назад. Я была в марте или в апреле. Не в прошлый год, там пандемия была. Два года назад.
Галина Голдберг: Да, два года назад. И мы гуляли по Нью-Йорку. И мы пошли на шопинг с девчонками. И после этого, я хочу сказать, что я забыла у Викуси спросить про ресторан, но выбор ресторана…
Елена Степаненко: Нет, выбор ресторана… Мы были в «Лягушке». Помнишь, там так красиво? Красивая сакура.
Галина Голдберг: Конечно, это было восхитительно. Надо было видеть. Для Лены важно, какой это будет ресторан, как будет выглядеть еда, какие цветочки будут стоять.
Елена Степаненко: Да, да. Мне даже неважна еда. Мне надо, чтобы красиво, чтобы были красивые тарелки, чтобы стояли букеты. Поесть-то можно и дома, но если ты выходишь в какое-то место…
Галина Голдберг: Ну почему, дома тоже у тебя всегда все красиво.
Елена Степаненко: И дома красиво.
Галина Голдберг: И все важно, как это лежит, как это стоит. Это так приятно. Я всегда очень ценю людей, которые окружают себя красотой и заражают этой красотой других.
SMS приходят. «Елена Григорьевна, спасибо большое за ваше творчество. Я фанатка с трех лет. Здоровья вам и счастья!»
Елена Степаненко: С трех лет! Я как-то выступала, и выходит девчонка. Идет, маленькая. Ей тоже, наверное, было три годика. И она так идет с маленьким букетом. И подходит ко мне, и смотрит на меня. Я говорю: «Что?» Она говорит: «Тетя, ты такая мешная». Она даже «смешная» не могла выговорить! Ты такая мешная! Я говорю: «А ты что-нибудь поняла?» Она говорит: «Нет». Я говорю: «Ну вот видишь, зато пришла на концерт, мама тебя послала с цветами». Я детей обожаю совершенно. Они очень трогательные.
Мама и папа сами стесняются на сцену выйти. Они детей посылают. А дети идут.
Одна идет. Я к ней наклонилась, а она взяла и в ноги мне цветы положила. Я говорю: «Малышка, это ты же мне не подарила, это ты возложила мне. Тетя еще поживет!»
Галина Голдберг: Ты знаешь, за что я еще тебя люблю: ты можешь над собой прикалываться. Это такое большое счастье.
Елена Степаненко: Конечно, могу. А на концертах всякое бывает. Я помню, как-то вышла на сцену, и какое-то замешательство, воцарилась пауза. И какой-то подвыпивший, это было в южном городе, так кричит через зал: «Ну давай, трави!» Я так повернулась, говорю: «А ты что, таракан, что ли?» Зал…
А в Одессе у меня был потрясающий случай. Я выступала там в филармонии. И я уже начала концерт, говорю: «Я так рада, что вы пришли». И вдруг по ряду идет такой мужчина, шикарный, красивый, большого роста, в белом костюме. И он так идет. И первый ряд, он выходит на первый ряд. И все так затихли. И я так смотрю на него, говорю: «Ой, извините, я не знала, что вы придете. Мы без вас начали». А он так мне говорит: «Ничего». И так повернулся ко мне задом и смотрит, вот куда место. Я говорю: «Мне всегда говорили, что Одесса – самый культурный город, но что с такой стороны Одесса ко мне повернется, я не ожидала!» Зал… Вот ты знаешь, Галя, это просто он взорвался.
Всякое бывает. Главное найти… И когда люди понимают, что шутка рождена прямо сейчас…
Галина Голдберг: Конечно, это дорогого стоит. Не растеряться во время концерта. Во время концертов бывают разные случаи. Бывает, публика по-разному… Бывают очень сложные залы. Не всегда ты приходишь…
Елена Степаненко: Ты знаешь, я не могу сказать, что бывают они сложные. Дело все в том, что… Бывало такое вот раньше, когда концерты купленные, какое-то предприятие заказывало артиста. У них какой-то праздник предприятия. И идут люди все, потому что это бесплатно. Мы называли их кривыми концертами. И он понимает юмор, не понимает, нравится, не нравится артист – они все идут. Вот тогда бывает сложновато. Но и то по номерам ты понимаешь, какой зритель сидит в зале и на что больше реагирует. И тогда уже выстраиваешь свою программу.
Но если у тебя сольный концерт, и люди покупают билет на твой концерт, это уже доверие. Они идут к тебе, потому что ты им нравишься. Что-то больше нравится, что-то меньше. Но они все равно пришли, потому что ты их интересуешь. Люди, которые не интересуются – это могут прийти только корреспонденты газет. Если какая-то заказная статья, написать: то не так, это не так, тут повернулась, тут не то сказала. И еще у них, – это тоже было раньше, – из контекста вырвать фразу и поставить ее и сказать: «Вот над чем смеется народ!» Народ смеется, потому что народу смешно. Вот и все.
Галина Голдберг: Леночка, мы тут делаем интервью которую неделю, месяц, но столько позитива, сколько привалило на тебя, я столько не видела.
Елена Степаненко: Да что ты?
Галина Голдберг: Тебя так любят. Просто завалили SMS.
«Доброе утро, Галочка и Леночка! Как здорово, что вы в эфире. Мы счастливы вас слушать. Столько позитива, причем заразительного. Спасибо вам, девочки. Любим вас бесконечно. Леночка, вы молодчинка. Всегда с вами. Здоровья вам, радости, благополучия».
Елена Степаненко: Благодарю, благодарю.
Галина Голдберг: «Леночка, вы женщина-мечта. Как же ж приятно всегда вас слушать, смотреть и заражаться от вас положительной энергией».
Елена Степаненко: Спасибо.
Галина Голдберг: Смотри, как тебя любовью забрасывают.
Елена Степаненко: Спасибо, мои дорогие! Спасибо вам большое. Я очень тронута, потому что когда Галя позвонила и говорит: «Я думаю, о чем говорить, что говорить, как говорить»…
Галина Голдберг: Зачем говорить?
Елена Степаненко: Если честно, я интервью не часто даю обычно корреспондентам в газетах, потому что иногда пишут и пишут от тебя. И так неграмотно выстраивают фразу, что становится просто стыдно и невозможно, потому что от тебя, от первого лица, идет фраза. Одна пишет: «Ну я махнула стакан воды и успокоилась». Я думаю, если бы она написала: «Я махнула стакан водки и успокоилась», тогда могло бы это быть. А когда махнула стакан воды, я думаю: ну как, ну я бы в жизни так не сказала.
Галина Голдберг: Это как раз про тебя.
Я хочу тебе сказать, что у этой программы есть спонсор, которого ты обязательно полюбишь. Компания называется Local Caviar Company. Компания, которая нашим звездам дарит черную икру, которая добывается здесь, в Америке. Когда ты приедешь, я тебя буду встречать здесь с баночкой черной икры.
Елена Степаненко: А баночка какого веса будет, можно уточнить? Я девочка с Волги, из города Волгограда. Я ела с детства икру трехлитровые банки ложкой.
Галина Голдберг: Достойного. Нам с тобой хватит. Я напеку блинов и буду в рушнике. Еврейская девочка в рушнике. Буду встречать тебя в аэропорту с блинами и черной икрой.
Елена Степаненко: Прекрасно.
Галина Голдберг: Не переживай, Ленусь, нам с тобой хватит.
Елена Степаненко: Я не переживаю.
Галина Голдберг: И большой ложкой я буду тебя встречать.
Елена Степаненко: Большой ложкой по голове.
Галина Голдберг: Поверь мне, Local Caviar Company делает отменную икру. Даже девочке с Волги понравится.
Елена Степаненко: А как они ее делают, из чего?
Галина Голдберг: Это американская икра дикого осетра, которую ловят здесь. У нас есть специальные воды, американские реки. На американских реках отлавливают рыбаки в специальных… Такие рыбаки красивые, моряки.
Елена Степаненко: С рыбаком очень хочу познакомиться, кстати. Значит у вас дикие осетры, а у нас осетры окультуренные, которые плавают по реке Волге. Кстати, сегодня 20 мая день реки Волги! Помнишь? Издалека долго течет река Волга, течет река Волга, конца и края нет. Так что сегодня день Волги!
Галина Голдберг: Прекрасно! Видишь, как мы вовремя?
Елена Степаненко: Это все не просто! Это Господь Бог!
Галина Голдберг: Нам с тобой тут все специально наколдовали. Ленусь, хотела еще много твоих песен поставить. Но мы с тобой никак никогда не может наболтаться.
Елена Степаненко: Это правда. Мы с Галькой, когда она звонит, у меня ночь, а у нее утро, мы можем говорить по три часа.
Галина Голдберг: Это правда.
Елена Степаненко: А потом она говорит: «Не слышу тебя!» А это я заснула. Она когда говорит: «Не слышу тебя, не слышу!», это она уже полчаса сама говорила.
Галина Голдберг: Зачем ты меня так расстроила сейчас?
Елена Степаненко: Зачем ты меня так выдала? А потому что сегодня все тайны раскрываются.
Галина Голдберг: Люблю тебя безгранично. Так же, как и наши слушатели. Лена Степаненко…
Елена Степаненко: Дорогая, за три минуты до конца нашего эфира ты мне дай, я прочитаю стихотворение.
Галина Голдберг: Читай прямо сейчас!
Елена Степаненко: Три минуты есть?
Галина Голдберг: Есть, конечно. Я всех подвину сейчас. Читай!
Елена Степаненко:
Шел по улицам Бог, слушал мысли прохожих,
И в невидимом сердце кольнуло иглой –
Каждый третий твердил: «Ну за что мне все, Боже?»
«Не хочу я так жить!» – думал каждый второй.
С интересом прислушался к мыслям мужчины –
Прицепилась к бедняге тоска, словно спрут,
У него накануне украли машину.
«Хорошо, что не жизнь, а машину найдут!» –
Улыбнулся Создатель едва уловимо.
И взглянул на красавицу с рыжей косой –
А ее перед свадьбою бросил любимый,
Променяв на свободу семью и кольцо.
«Хорошо, что сейчас – верным мужем не стал бы,
Он от больших страданий тебя уберег.
Он всегда таким будет – красивым, но слабым.
Разве этого хочешь?» – спросил ее Бог.
Но никто не услышал Его откровений,
Только ропот и стон с переходом на крик.
Если б поняли люди – всему свое время,
Научились бы жить и ценить каждый миг.
Каждый день стал бы новым открытием счастья,
И желание жить никогда б не прошло,
Если б поняли люди, хотя бы отчасти –
В каждом «плохо» всегда есть свое «хорошо».
Галина Голдберг: Елена!
Елена Степаненко: Дорогие! Я хочу, чтобы у вас в жизни всегда было хорошо! А если когда-то что-то случается, вы подумайте, не почему это мне, а зачем это мне, потому что в каждой ситуации можно найти то, от чего можно возрадоваться. И я вам всем желаю счастья, радости и добра!
Галина Голдберг: Это была Елена Степаненко. Леночка, люблю тебя, обожаю! Заканчиваю эфир. Это был «Звездный городок». И хочу еще одной твоей песней закончить. Люблю тебя, жду в Нью-Йорке!
Елена Степаненко: Люблю вас всех, дорогие! Спасибо, что слушали, что были с нами в этом «Звездном городке»! Галечка, тебя обожаю! Храни тебя Господь! Целую!