Звёздный городок – Гость: Игорь Корнелюк

10 июня 2021. “Звёздный городок”

Михаил Навахов: Доброе утро, друзья. Доброе утро, Нью-Йорк. Меня зовут Миша Навахов. И в эфире «Звездный городок». Уверен, что сегодняшний наш гость, нашего звездного городка вызовет у вас бурю эмоций, массу эмоций, потому что невозможно, не прослушав песню этого композитора, этого исполнителя, выбросить ее из головы. Она звучит у тебя просто целый день. Я надеюсь, что в догадались по песни «Дожди», что сегодня у нас в «Звездном городке» Игорь Корнелюк. Игорь, я вас приветствую.

Игорь Корнелюк: Доброе утро, Нью-Йорк, доброе утро. Хотя у нас уже почти вечер.

Михаил Навахов: Да, конечно. Вы, насколько понимаю, сейчас находитесь в Москве или под Москвой? Расскажите, где вы, чтобы мы могли визуализировать вас.

Игорь Корнелюк: Я нахожусь под Санкт-Петербургом. Я петербуржец. Живу я загородом, в Сестрорецке. Озеро Разлив, поселок Тарховка. Это то место, где в 1917 году Ленин прятался в шалаше. И здесь я как раз и живу. Удивительное место, самое узкое место Карельского перешейка. У меня до Финского залива метров 700, и метров 200 до озера Разлив. Я живу между двух озер.

Михаил Навахов: Потрясающе. А как-то влияет не творчество близость к шалашу Владимира Ильича.

Игорь Корнелюк: У меня получается, что вообще я живу по ленинским местам, потому что моя квартира в городе, в Петербурге, находится на улице Ленина. А улица Ленина называется потому, что в квартире над нами, на третьем этаже жила семья Елизаровых. Сестра Ленина Анна была замужем за купцом Елизаровым. И в этом доме находится сейчас музей-квартира Ленина. И моих моих друзей в свое время принимали в пионеры.

Был очень забавный случай лет 15 назад, в середине апреля мне раздается звонок из российского телевидения, и говорят: «Игорь, у нас к вам огромная просьба. Грядет юбилей Ильича, а у нас некому поздравить его с днем рождения. Не могли бы вы? Вам всего-то на этаж вверх подняться. Не могли бы вы поздравить?» Если во времена моего пионерского детства мне сказали, что в стране, кроме меня некому поздравить Ленина с днем рождения, я бы изумился. Я поднялся-таки, впервые поднялся, несмотря на то, что много лет жил прямо под Лениным, под его квартирой. Я поднялся на этаж вверх, где все сохранилось, как было: кроватка Ленина, кроватка Крупской, стол, на котором Ильич писал апрельские тезисы, кухня забавная, печь стояла, в ванной медный титан, старинный-старинный. А в гостиной у них стояло пианино Ronisch немецкое. И я не удержался и сыграл на этом пианино кусок нечеловеческой музыки, как отзывался в свое время о пассионате Ильич. Вот такой забавный случай.

После этого мы купили землю и построили дом, как раз на берегу озера Разлив. Так что я живу по ленинским местам.

Михаил Навахов: Игорь, я е ожидал, конечно, что мы с вами начнем говорить именно про Ленина. Это было совершено не запланировано, друзья мои. Кстати, вы можете задавать Игорю Корнелюку абсолютно любые вопросы. Я спросил у Игоря перед интервью, есть ли какие-то темы, которые он не хотел бы обсуждать? И у Игоря таких тем не оказалось. Пожалуйста, присылайте ваши смс, ваши текстовые сообщения на наш смс-номер: 347-201-0410.

Чтобы закончить тему Владимира Ильича, Ленин не заливал вас никогда, Ильич не заливал квартиру?

Игорь Корнелюк: Вы не поверите, но заливал.

Михаил Навахов: Серьезно?

Игорь Корнелюк: И неоднократно.

Михаил Навахов: Ничего себе!

Игорь Корнелюк: Да, дело в том, что был такой период в моей жизни, это был 2003 год. Я как раз вернулся из Нью-Йорка, я был в Америке, у нас были концерты. Это были 20-ые числа декабря. Тогда у меня студия была на Крестовском острове. И мне тогда позвонили… Я только вошел домой, мне звонок: «У нас тут потоп». Я поехал туда в студию. Если я был режиссером, я картину «Апокалипсис» снял бы так, потому что я ходил по щиколотку в ржавой горячей воде. И я брал синтезатор, и из него вода выливалась.

Михаил Навахов: Ой-ой-ой.

Игорь Корнелюк: Я испугался, потому что я тогда как раз работал над кинофильмом «Идиот» по Достоевскому. Мне он очень тяжело шел, я в день делал по четыре такта. Короче, я студию спасал. Я ее привез на квартиру срочно, и мы ее разместили в комнате у сына. Все сбилось. И я оставил только самое необходимое. Мы сначала неделю просушивали эту студию. И я «Идиот» уже доделал на квартире. И так уж получилось, что она прижилась, еще несколько лет у меня прожила там на квартире эта студия. И даже «Мастера и Маргариту» я делал в квартире. Хор у мне пел в спальне, вокруг кровати все стояли и пели. Это было очень забавно.

Но как-то прихожу я в студию и вижу, что французский натяжной потолок лежит, почти до земли прогнулся. Вода, залили. Я скандалил. Но потом строительство дома закончилось и мы переехали сюда и на этом потопы мои все закончились.

Михаил Навахов: Я уже вижу заголовок в желтой прессе «Корнелюк судит Ленина за потоп».

Игорь Корнелюк: На самом деле, чтобы до конца объективным и правдивым, это не из ленинской квартиры, это из соседей. Оно очень хитро протекало. Поэтому, конечно, Ильичу претензии какие-то предъявлять мне не пришлось.

Михаил Навахов: Пишут нам комментарии слушатели: «Вот Ленин гад, затопить Мавзолей нафиг». А вы как человек близкий к Ленину, как считаете, Ильича нужно все-таки вынести из Мавзолея и похоронить?

Игорь Корнелюк: Я считаю, что нужно. Это с любой точки зрения, потому что это неправильно. Это не соответствует русской традиции, вся эта мумификация. И христианской традиции никак.

Михаил Навахов: Абсолютно.

Игорь Корнелюк: Если предать Ленина земле, то не исключено, возможно, многие проблемы и беды русской земли закончились бы.

Михаил Навахов: Я считаю, что должен быть проведен референдум по России. Ладно, давайте отойдем. Мы все время возвращаемся. Мы пытаемся отойти от этой темы, но все время возвращаемся. Друзья, я напомню, что в гостях у меня сегодня Игорь Коренлюк. Может быть, даже люди, которые сейчас включили приемники не поняли, с кем это Навахов о Ленине разговаривает. Поэтому я напоминаю на всякий случай, что это Игорь Корнелюк.

Игорь, я честно скажу, не потому, что сейчас у нас с вами интервью, какую-то лесть я хочу пролить в эфир. Но я действительно восхищаюсь вашими песнями, потому что в них невероятная мелодика. Это песни, которые проникают. Вроде они очень простые, вроде в них нет ничего замысловатого, это не сложные произведения, но, с другой стороны, они настолько в тебя проникаю, они настолько тебя пронизывают. Это совершенно удивительно. Я даже не представляю, если не было Корнелюка, кто написал бы эти песни, кто подарил бы нам эту музыку.

Игорь Корнелюк: Спасибо.

Михаил Навахов: Я знаю, что вы писали для Ани Вески, для Киркорова, Боярского, Цекало и Лолиты. Но список песен, насколько мне известно, может быть, я ошибаюсь, не очень велик. Хотя уверен, что многие мечтают петь ваши песни. Вам жалко отдавать кому-то свои песни? Как вы распределяете их? Вы лучшие оставляете себе, другие отдаете кому-то? Как процесс распределения ваших песен происходит?

Игорь Корнелюк: Дело в том, что я, когда начинал писать песни, писал их для себя. И я никогда не думал, что я стану артистом или певцом. Просто мне было 20 с небольшим и я самовыражался. Я так позиционировал себя в окружающей жизни. Я просто был таким. И даже свои самые несерьезные песни вроде «Билет на балет» Я не думал о том, что это будет способ заработка денег, тем более не думал о популярности. Я просто был таким, мне это нравилось. И сам процесс работы в студии вызывал мой безумный восторг. Я был таким.

Но потом я задумался о том, что я сочиняю больше, чем могу спеть. И, наверное, было не разумно писать только для себя. И можно было писать для других артистов. И несколько таких опытов я сделал. Сашка с Лолитой, кабаре-дует «Академия» тогда, пели у меня такую смешную песенку: «Не подходит ко мне, я обиделась, я обиделась…»

Михаил Навахов: Замечательно.

Игорь Корнелюк: Я просто представил себе на секундочку, что я вышел и запел: «Не подходи ко мне, я обиделся, я обиделся…» – и понял, что это немножко не тот имидж, не тот образ. И поэтому текст Регина Лисиц сделала женским. И это правильно. Я предложил эту песню Саше с Лолой. Они приехали ко мне, мы ее быстро записали, она сразу стало широко звучать.

Михаил Навахов: Я не знал, что это ваша песня. И я, уже готовясь к интервью, это узнал. И я понял: вот почему она мне нравится. Хотя, конечно, у кабаре-дуета «Академии» есть замечательные песни. Это был прекрасный проект.

Игорь Корнелюк: Конечно, это был замечательный дует, яркий. Они хорошие артисты, они сценически очень ярко обыгрывали свои песни. Это было очень здорово. Жалко, что в этой жизни нет ничего вечного.

Михаил Навахов: Это правда.

Игорь Корнелюк: И все потихонечку распадается. Потом наступил период, наверное, разочарования. Наступило новейшее время, время шоу-бизнеса.

Михаил Навахов: Вы имеете в виду нулевые?

Игорь Корнелюк: Это нулевые, когда кто может, кто не может, есть талант, нет таланта. Конечно, сейчас песен в день пишется больше, чем в 80-е годы писалось за год. И я почувствовал, что странная конкуренция получается. И мне стало это все неприятно и не захотелось в этом участвовать. Но тут как раз мне позвонил Володя Бортко, предложил писать музыку к кино. Мне показалось, что это интереснее, потому что кино – жанр более широкий, чем песня. И там есть что написать.

Михаил Навахов: Есть где развернуться композитору?

Игорь Корнелюк: Да, есть где развернуться. И я с тех пор очень много работал в кино, в театре. Сейчас буквально меньше месяца назад была премьера у нас в Молодежном театре на Фонтанке, тоже по Булгакову спектакль. Очень удачный спектакль получился. Я туда писал музыку. Мне это интересно, потому что театральная музыка, киномузыка… Песня с каждым годом становится все уже и уже, мельче и мельче. Мне перестало это вдохновлять, волновать и так далее. Потом несколько лет последних я осуществлял свою мечту. Мы закончили. Я писал оперу. Это была моя мечта. Результатом работы нескольких лет явилась партитура, клавир. И я очень горжусь собой в этом смысле, потому что если я знал, что это так тяжело, я, конечно, в эту реку не пошел переплывать на другой берег. Но поскольку я узнал, что это очень тяжело, уже будучи на середине реки, я все-таки собрал всю свою волю в кулак и доплыл до конца, чем ужасно доволен.

Михаил Навахов: Игорь, спасибо большое. Время просто бежит невероятно. И хотели еще песни послушать. Я знаю, что есть песня, посвященная вашей сестре, которая называется «Я верю». Очень хотелось бы ее сейчас услышать. Но перед этим хотел бы прочитать сообщения, которые к нам приходят в эфир. Они, конечно, очень приятные. Пишет нам слушательница Лиля: «Очень приятно услышать Игоря в эфире. Мы давние поклонники его таланта, прекрасный композитор и классный певец, счастья вам, творческих успехов. И приезжайте к нам. С удовольствием пойдем на ваш концерт».

Игорь Корнелюк: Спасибо.

Михаил Навахов: И тут же смска: «Игорь, когда увидим вас в Нью-Йорке?» Игорь, я вам хочу сказать, если вы действительно имеете желание приехать с концертами в Нью-Йорк, то наши радиостанция Freedom FM, единственная русскоязычная FM-радиостанция в Нью-Йорке, вещающая с самого высокого небоскреба в Америке, с World Trade Center, поддержит с огромным удовольствием ваш концерт.

Игорь Корнелюк: Спасибо большое. Называется: как только, так сразу. Как только оказия какая-то появится, я с удовольствием приеду. Правда, у меня с Нью-Йорком многое связано, я много раз был, и очень много хороших воспоминаний. Я помню, когда впервые со стороны Бруклина смотрел на Манхэттен. Я помню у меня внутри все переполнилось, я даже не дышал.

Михаил Навахов: Трепетало?

Игорь Корнелюк: Да, за трепетало. Таких впечатлений сильных было несколько в жизни, потому что это, конечно, невероятно, какой-то футуризм, возведенный в абсолют. И это очень красиво, невероятно красиво.

Михаил Навахов: Мы также, как и вы любите свой город Питер, очень любим не только свои родные места, из которых мы приехали, но и Нью-Йорк. Мы не просто так в Нью-Йорк приехали, это, безусловно, город возможностей, который открыт абсолютно для всех. Нам питерцы пишут, и не буду скрывать, это мой коллега Павел Лунегов, который тоже работает на радиостанции. Пишет: «Миша, передай от меня и всего Петергофа привет».

И я подумал. Ведь подавляющее большинство творческой интеллигенция, даже нет, извините, шоу-бизнеса, людей в шоу-бизнесе переехали в Москву. Вы решили остаться в Питере. То есть вы такой верный питерец, верный Питеру человек. Почему?

Игорь Корнелюк: Я просто настолько прирос к этому городу, я настолько люблю не только каждую улицу, мне кажется, что каждый дом и каждый кирпич и знаю. Мне кажется, оторваться мне от этого города невозможно, потому что что-то, видимо, в моей жизни уйдет. И, конечно, с точки зрения здравого смысла было бы правильнее переехать в Москву, потому что весь шоу-бизнес крутится там, шоу-бизнес нашей страны. Но, с другой стороны, сейчас средства коммуникации настолько развиты, что я кино пишу – в основном заказы из Москвы. И даже были из Германии. Оказывается, сейчас можно жить где угодно и работать где угодно, если работаешь композитором. Так что это все нормально.

Но Питер я просто люблю и не могу его бросить. Понимаете, в Москве много артистов, много композиторов, в Москве всего много, а в Питере не так много.

Михаил Навахов: В Питере Корнелюк и Шнур. Хотя Шнур уже, по-моему, не в Питере.

Игорь Корнелюк: В Питере много замечательных людей. Питер всегда был город немножко фрондирующий по отношению к Москве, всегда немножко противопоставляющий себя. Это всегда было. Я не знаю, хорошо это или плохо, но мне нравится, что в Питере не всегда все меряется деньгами. И иногда для достижения художественного результата прикладываются сверхусилия, и это важнее, чем успешность в смысле заработка бабла. И мне это нравится, мне это импонирует.

Михаил Навахов: Игорь, очень вас понимаю. Был в Питере последний раз лет 20 назад, ужасно хочу съездить, ужасно хочу, мне прямо снится.

Игорь Корнелюк: За эти 20 лет Питер помолодел невероятно.

Михаил Навахов: А я даже не знаю, радоваться этому или нет, что он помолодел.

Игорь Корнелюк: Радоваться, потому что он вымылся, он почистил перышки. Он стал такой более открытый, более дружелюбный, потому что Питер – это город трехсотлетней истории Российской империи. И там столько тайн, столько дворцовых переворотов, заговоров, убийств и всякое такое. Город истории. И, конечно, сейчас действительно Питер стал более коммуникабельный. У нас построили Западный скоростной диаметр, дорогу, которая идет через весь город, по заливу даже. Или КАД построили, кольцевую дорогу через Кронштадт. Представляете, по морю идет дорога длиной 40 километров и вокруг всего города. И те районы, в которые раньше нужно было добираться полдня, теперь я добираюсь за 15-20 минут, и это, конечно, не может не радовать.

Михаил Навахов: Здорово. Кто-то нам напишет, когда Путин свалил, жизнь в Питере наладилась. Кто-то нам пишет. Давайте оставим это без комментариев. Артисты и власть в России – это отдельная большая тема, на нее можно прямо целый день разговаривать. Я бы не хотел на нее разговаривать, потому что есть темы значительно интересней – это музыка Игоря Корнелюка.

Итак, песня «Я верю», которая сейчас прозвучит в эфире, посвящена вашей сестре. Пару слов можете о ней рассказать прежде, чем она прозвучит?

Игорь Корнелюк: Это немножко неточно. Я вообще все свои песни посвящаю своим близким: и жене, и сестре. Но дело в том, что эта песня тоже была написана что называется с оказией, к фильму. Фильм называется «43-ий номер». Это странный, немножко фантастический фильм. И там в конце звучит эта песня.

Михаил Навахов: Ну что ж, слушаем, друзья. Игорь Корнелюк, «Я верю». А вы можете Игорю задавать вопросы: 347-201-0410. К счастью, у нас еще есть какое-то время. Сейчас прозвучит песня, небольшой рекламный блок, после которого мы с вами опять встретимся. Так что друзья никуда не переключайтесь.

Михаил Навахов: Что ж, друзья, это «Звездный городок». Меня зовут Миша Навахов, 104,7 FM, Freedom FM. И в гостях в нашем «Звездном городке» сегодня потрясающий композитор Игорь Корнелюк. Игорь, проверка связи. Все все еще с нами на линии?

Игорь Корнелюк: С вами. Я с таким удовольствием прослушал рекламу.

Михаил Навахов: Что вы говорите.

Игорь Корнелюк: Да, я просто как бы окунулся в центр нью-йоркской жизни, точнее даже русской диаспоры нью-йоркской жизни. Это так интересно, так забавно.

Михаил Навахов: Другой мир? Вроде тоже на том же языке говорят, но другая планета?

Игорь Корнелюк: Другая планета. Вы знаете, что самое интересное, сейчас в связи с глобализацией все стала очень похоже во всем мире. Одинаковые магазины, одинаковые супермаркеты. Ты находишься в другой стране, заходишь в магазин и точно знаешь, что фруктовый отдел будет справа. И более того, кухня разных стран стала приобретать какие-то неуловимо общие вкусовые качества.

В прошлом году перед самой пандемией мы были в Германия. И мне так захотелось вспомнить, немецкие сосиски попробовать. Мы их не нашли. Спагетти сколько хочешь, пиццы сколько хочешь. А сосиски мне сказали, что только на заправке можно купить. Я так удивился этому. Вот глобализация такая.

Михаил Навахов: Игорь, у нас на Брайтоне до сих пор можно купить пельмени, пожалуйста, блины, икру. Кстати, а что вы любите больше всего есть? Какая ваша любимая еда?

Игорь Корнелюк: Я вообще всеядный, но поскольку за последние годы я похудел на 20 килограмм и сейчас хочу еще десятку сбросить. Просто.

Михаил Навахов: Это здорово, я вас поздравляю. Это потрясающе.

Игорь Корнелюк: Я последний раз был в Нью-Йорке в 2017 году, то есть 9 лет назад. И я сейчас меньше на 20 кило по сравнению с тем, каким я был тогда. Но вообще я люблю все. Я люблю простую еду. Поскольку я себе ограничиваю, то мне очень нравится картошка. Так хочется молоденькой картошечки с маслицем, с чесночком. Мне не разрешают это, мне в лучшем случае дают кусок отварной курицы, и это я и ем. Я условно разделяю для себя в глобальном смысле, что бывает кухня деревенская. Немецкая кухня, например, когда рулька здоровая, капуста тушеная, а бывает французская кухня, где по тарелочке размазано аккуратненько, всякие изысканные вещи, все эти соусы. У меня сын любит такое, все французское, а я люблю все немецкое: рульку, капусту. Пельмени.

Михаил Навахов: Простую русскую еду. Черная икра – это тоже, в общем-то, русское блюдо. Как вы относитесь к черной икре?

Игорь Корнелюк: Из всех видов икры я больше всего люблю кабачковую. Правда. Не баклажанную заморскую, а кабачковую?

Михаил Навахов: Да. Мне очень нравится, особенно если с ней поколдовать чуть-чуть, добавить чуть-чуть томатного соуса, чуть-чуть добавить жареного лучка, чесночка, получается вообще изысканное блюдо. Я к икре равнодушен. Может быть, потому, что в детстве я был болезненный мальчик, и мама, чтобы укрепить мое пошатнувшиеся здоровье, заставляла меня съедать по утрам ложку икры. И, может быть, поэтому я ее…

Игорь Корнелюк: Перекормили.

Михаил Навахов: Наверное, как-то так. Мне нравилось, что икра пахнет рыбой. Дело в том, что спонсор нашей программы – это как раз компания, которая производит американскую черную икру, дикого американского осетра, она называется Local Cavier Сompany, Локальная икорная компания. И она всем нашим гостям «Звездного городка» дарит баночку икры. То есть это баночка икры будет ждать вас, когда бы вы не приехали в Нью-Йорк, она ваша. Поэтому я предлагаю, эту баночку икры передать вашему сыну, который любит деликатесы значительно больше, чем вы, но это баночка ваша, Игорь.

Игорь Корнелюк: Я думал, что вы ее пришлете сюда.

Михаил Навахов: Можем и прислать. Это тоже не исключено. Пожалуйста, пришлем с удовольствием. Без проблем.

Игорь Корнелюк: Я шучу.

Михаил Навахов: А я уже не шучу.

Игорь Корнелюк: Просто если учесть, что мы с вами находимся на разных частях планеты и разговариваем в прямом эфире по телефону, то, может быть, уже скоро появятся возможности телепортации. В какой-то ящик ставите баночку икры, а она у меня тут всплывает.

Михаил Навахов: Сейчас мы уже говорим о мистике. И говоря о мистике, конечно, невозможно не вспомнить про «Мастера и Маргариту», к фильму которому вы написали музыку. Скажите, вы чувствовали мистику в процессе написания? Уверен, что я не первый, кто задает этот вопрос, потому что «Мастер и Маргарита» – это мистическое произведение. Что-то происходило специальное в вашей жизни, как-то она поменялась? Что-то вы заметили такое, может быть, сатанинское, булгаковское?

Игорь Корнелюк: Нет, пожалуй, ничего. Единственное, честно могу вам сказать, я не очень хотел браться за эту работу.

Михаил Навахов: Почему же?

Игорь Корнелюк: Объясню. Потому что я не очень верил в возможность экранизация этого бессмертного булгаковского произведения. И даже сейчас отчасти не верю. Потому что даже если точно все отснять по горизонтали, все, что творится в булгаковском романе, то что делать с этой невероятной вертикалью, которая чувствуется в каждой строчке Михаила Афанасьевича. Я, честно, не хотел. Мне внутри не хотелось, я не знал, как мне отказаться от этой работы. Но у Бортко тоже чутье какое-то, видимо, он звонит мне и типа: «Что случилось?» «Ничего не случилось». «Нет, что-то случилось». «Да нет, все нормально». «Я к тебе сейчас приеду». И он приезжает ко мне, и вдруг я ловлю себя на мысли, что через 15 минут я снова начинаю обсуждать такие-то детали. Думаю, ладно, бог с ним.

Честно, я просто боялся немножко масштаба этой работы. Но вспомнил маму, которая меня когда-то учила: «Игорь, если большая работа, ты не думай об этом объеме, а ставь ежедневно cебе локальную задачу и старайся ее выполнять». Я тихонечко сел и начал все делать с полетов Маргариты. Второй я написал сцену распятия Христа, потому что для этих сцен меня режиссер спросил, чтобы музыка была до съемок фильма, чтобы ее включать во время съемки, чтобы оператор чувствовал ритм музыки и чтобы камера двигалась согласно этому ритму.

И все это было без происшествий и вовсе не так тяжело как «Тарас Бульба» или тот же «Идиот», когда я мучился, долго не мог найти тему, долго не мог поймать это ощущение. В «Идиоте» мне каждый снился Достоевский, который сидел за столиком, сдавал карты. Каждую ночь он мне снился и надо мной глумился: он мне показывал язык, он надо мной издевался. Я просыпался в холодном поту и понимал, что у меня нифига не получается. И уже оставалось мало времени. Я понимаю, что надо звонить продюсерам и говорит: «Ребята, извините, вы не того взяли. У меня не получается». И уже рука тянулась к телефону, но тут какие-то четыре ноты зазвучали. Я помню, я сидел целый день, играл, играл, играл. И к вечеру появилась музыка. Мне последний раз приснился Достоевский, который очень грустно посмотрел на меня и сказал: «Видишь, очкарик, справился».

Я первый раз в жизни не волновался, когда показывал музыку режиссеру, потому что я понимал, раз Достоевский одобрил, значит, все в порядке.

Игорь Корнелюк: Там произведение такое, мне хотелось очень прозрачно написать, чтобы читался, с одной стороны, Петербург XIX века, с другой стороны, чтобы угадывался образ князя Мышкина. На мой взгляд один из самых сложных образов мировой литературе. Это была тяжелая, кровавая работа. А с «Мастером» нет, как-то все постепенно.

Единственное, была очень забавная сцена, когда они снимали бал у сатаны, мне позвонил Бортко: «Игорь, завтра ночью мы всю ночь будем снимать только бал, – они выстроили павильон на «Ленфильме», – Если хочешь, приезжай». И после этого сказал мне такую фразу: «Мы пригласили туда настоящий оркестр, просто мы их оденем». У Булгакова дирижировал Штраус этим оркестром. «Мы дирижера тоже загримируем под Штрауса, это будут настоящие музыканты». Я так обрадовался этой перспективе, я целые сутки печатал ноты для оркестра. Раз живой оркестр, я понял, что они могут играть прямо на съемке настоящие ноты. И так оно и получилось. Когда они включают трансляцию фонограммы в этом павильоне,и оркестр играет поверху живьем, это было так здорово и это было так классно.

Но когда Бортко смонтировал эту всю историю, то получилось, в то время, когда скрипачи играют смычком в кадре, звучит пиццикато и наоборот. Я говорю: «Володя, ну как же так? У тебя оркестр играл музыку во время съемок, у тебя была возможность…» Меня всегда в этом смысле поражала дотошность американских фильмов. Если человек играет в кадре, он всегда играет то, что звучит. И даже, когда они нарисовали мультфильм «Том и Джерри», помните, где Том играет на фортепиано?

Михаил Навахов: Да, конечно.

Игорь Корнелюк: Он играл, кстати, тот же самый вальс Штрауса, так он же зараза, Том, нажимал те ноты нарисованные, которые звучат. Это фантастика. А в наших фильмах все наоборот.

Михаил Навахов: Небрежность немножко.

Игорь Корнелюк: Берет гитару и посмотреть на его пальцы, что он играет.

Михаил Навахов: Да, согласен. И тут была возможность эту ситуацию исправить, но…

Игорь Корнелюк: Я знаю, что с Бортко вы даже поссорились, по-моему. Я не знаю, это ли послужило, первая ласточка.

Михаил Навахов: С Бортко я поссорился после «Тараса Бульбы», поссорился очень сильно. И после этого я ни одной его картины не писал музыку, хотя он предлагал каждый раз. Я с ним помирился в прошлом году. Он просто специальный человек. Вот поссорились. Дело в том, что в «Тарасе Бульба» мне очень обидно до сих пор, потому что там было так много находок интересных, особенно в нижней тиситуре, у меня было несколько этажей внизу, и краски интересные. Я писал на кадр «Тараса Бульбу», допустим, они берут крепость, так там были музыкальные фрагменты по 19, по 20 минут. И Бортко опять все перемонтировал, все поменял местами и все попереставлял. И я с ним из-за этого поругался, потому что мне было обидно. И я спустя несколько лет после «Тараса» выпустил отдельный саундтрек «Тараса Бульбы», чтобы все-таки для слушателя донести, что я имел в виду, когда писал эту музыку.

Михаил Навахов: Игорь у нас к сожалению пролетел этот час, невероятно быстро. Огромное вам спасибо за этот искренний, добрый, дружеский разговор. У меня было ощущение, что мы с вами сидим на кухне и просто болтаем, разговариваем. И огромное количество смс приходит с просьбой приехать в Нью-Йорк, поэтому мы вас очень-очень ждем. И еще раз подтверждаю, что наша радиостанция всячески готова поддержать ваши американские гастроли.

Игорь Корнелюк: Спасибо вам огромное, мне тоже было очень приятно с вами пообщаться. И у меня тоже возникло ощущение, что мы с вами на кухне. Во всяком случае я на кухне точно нахожусь сейчас. И поэтому, конечно, если вдруг все будет нормально по жизни и все эти пандемические ограничения наконец снимутся, мы заживем той жизнью, которой жили до пандемии, я с удовольствием приеду в Нью-Йорк. Повторюсь, я очень, действительно очень люблю этот город.

Михаил Навахов: Игорь, спасибо вам огромное. Удачи, здоровья. И всего самого-самого наилучшего. До свидания.

Игорь Корнелюк: Спасибо. Всем вам также.